Сучковатая сухая ель, пихта, свилеватая каменная береза - та ещё колка. Ролик позабавил конечно, нелегкую задачку ребята себе поставили.
Батя работал на лесовозе, и водителям лесовозов разрешалось привозить на дрова для себя воз хлыстов. Рейс, при этом, не оплачивался, т.е не входил в расчет заработной платы, а за лес вносили какие-то сущие копейки в леспромхозовскую кассу, как за дрова.
Такие вот были времена, лес, как будто бы, ничего не стоил. Сколько его было выпилено в нашем районе и вывезено япам, затрудняюсь сказать, но очень много, фактически весь Улетовский район, кроме Сохондинского заповедника. Взамен, япы слали работникам леспромхоза "бусы" в виде модных туфель из пластика, комбезов из синтетики, а позже, в перестройку, видеодвойки и прочее барахло, которое разыгрывалось в лотерею между работниками и выкупалось. Ну и лесовозы "Коматсу" поставлялись, дабы процесс вывоза древесины щел споро и бесперебойно. А деревня, где леспромхоз был градообразующим предприятием, по идее, должна была в золоте купаться, а народ жить во дворцах - на самом же деле оставалась нищей. Средняя школа, которую оканчивал, ютилась в нескольких приспособленных деревянных зданиях, построенных "при царе Горохе". В школьном коридоре стояли: перекладина, "лошадь гимнастическая", горка матов в углу, да теннисный стол - это был спортзал.
Вокруг деревни, в тайге, располагалась сеть площадок ракет шахтного базирования дивизии РВСН. При горбатом горловины шахт повзрывали а сотни километров подземного медного кабеля, соединяющего площадки, народ начал выкапывать и обжигать, сжигая попутно тайгу. К концу девяностых там уже была пустыня, на десятки километров вокруг.
На этом все не закончилось. Оставалась еще нетронутой пойма реки Ингоды рядом с поселком, где залегал пласт бурого угля, крупнейший, в десятке мировых. Сейчас его долбят открытым способом. Лесовозы сгинули в небытие, пейзаж украсили карьерные самосвалы. Печки теперь угольком топят.
Такие вот дела. Хотел о колке дров рассказать, дак чё тама рассказывать. Раз в два года в огороде разгружалось 22-26 кубометров отборнейших стволов лиственницы, сосны, ели, пихты - все вперемешку. Лес завозился зимой, сразу же распиливался, кололся и складывался. При погрузке на "верхнем складе" (в месте заготовки леса), для себя, соответственно, отбирали лучшие стволы, фактически без сучков, у комеля в обхват с хвостиком. Сырая, мерзлая, прямослойная древесина хвойных колется легко, подросткам всегда поручалось это дело.
Топорик от кузницы "Топорсиб" прибыл во Владивосток, 14 мая обещают доставить сюда, расскажу через пару недель подробно.